Глава 16. Отец и сын

Гарри распахнул дверь своей комнаты и со злостью швырнул школьную сумку в дальний угол. Он уже и забыл, как это противно, когда все таращатся на тебя, как на обезьяну в зоопарке. Даже Рон и Гермиона всю неделю кидали на него настороженные взгляды. Все, абсолютно все ожидали от него какого-нибудь шоу. Пожара, припадка, взрыва негодования… Что угодно!

Гермиона всю неделю не уставала размышлять вслух на тему «Как можно было поселить Гарри одного?». Все его намеки на то, что его подготовили к этому, не возымели действия. Подруга упорно настаивала на том, что ему необходим кто-то, кто будет за ним приглядывать. Гарри это тоже раздражало. Он понимал, что Гермиона хочет как лучше, но ее нежелание замечать очевидного удручало. А то, что он стал спокойнее и увереннее в себе, трудно было не заметить. За всю неделю у него не было не то что неконтролируемого выброса, но даже намека на зарождающийся Огонь.

Удручало и то, что после начала нового семестра Гарри почти не видел Снейпа. Он никогда не подозревал, что у одного отдельно взятого декана может быть столько дел. Фактически они виделись только во время занятий, где Снейп продолжал играть свою роль злобного ублюдка. Ели они теперь в Общем зале, а там зельевар даже не смотрел в сторону гриффиндорского стола. Каждый вечер он возвращался в свои комнаты или очень поздно, заставляя Гарри немедленно ложиться спать, или на весь вечер запирался в своем кабинете, проверяя эссе и контрольные. Гарри скучал, а иногда даже злился. Его не покидало ощущение, что Снейп просто избегает его после того, как дал волю своим чувствам, но он заставлял себя не торопиться с выводами и ждал выходных. И вот наступил вечер пятницы. Сегодня профессор не посмеет его уложить раньше, чем они проведут хотя бы час в обществе друг друга.

Однако пока профессора не было, и Гарри не имел ни малейшего представления о том, когда тот собирается появиться. Чтобы как-то скоротать время Гарри решил почитать. Подойдя к книжному шкафу, он обвел взглядом полки в поисках чего-нибудь занимательного. Однако помимо его школьных учебников все остальные книги имели либо какие-то заковыристые философские названия, либо красноречиво заявляли о своей принадлежности к сложному искусству зельеварения, которое Гарри отказывался любить, даже учитывая свои новые отношения с зельеваром. И только одна книга привлекла его своим названием. Она называлась «Зелья для веселья». До сих пор этот предмет никогда не ассоциировался для Гарри с весельем, потому ему стало любопытно. Он достал книгу с полки и, разглядывая обложку, шагнул к кровати. В этот момент раздался хлопок внешней двери, Гарри торопливо кинул книгу на стол и поспешил в холл.

Снейп как раз вешал мантию на крючок, когда Гарри оказался у входной двери. Профессор выглядел уставшим, но умиротворенным. Во всяком случае, он приветствовал Гарри не хмурым выражением лица, а легкой улыбкой.

— Привет, — поприветствовал Северус своего подопечного. Он был чрезвычайно рад наконец оказаться дома, оставить за дверью все свои обязанности и обязательства. Наверное, впервые в жизни мысль о предстоящих выходных не нагоняла на него тоску, а, напротив, заставляла улыбаться без особых причин. И тот факт, что теперь его дома кто-то ждал, тоже способствовал хорошему настроению.

— Добрый вечер, сэр, — Гарри улыбнулся профессору в ответ. — Я уж думал, сегодня вы тоже придете поздно. Или, — он внезапно нахмурился, — вы опять собираетесь засесть за проверку контрольных?

— Нет, не собираюсь, — Снейп ухмыльнулся и прошел мимо Гарри на кухню. — Сейчас я собираюсь выпить чаю с бергамотом и послушать о том, как прошла твоя первая неделя. У нас не было времени нормально пообщаться…

Гарри облегченно выдохнул. Подобные планы на вечер его вполне устраивали. Он даже готов был пережить чай с бергамотом вместо своего обожаемого горячего шоколада, который стал для него своеобразной идеей-фикс. Пока Снейп со свойственной ему проворностью заваривал чай, Гарри поставил на стол чашки, молочник и сахарницу, а также успел заказать у эльфов пару сэндвичей и печенье.

— Итак? — спросил Снейп, сделав первый осторожный глоток. Гарри всегда поражался его умению пить практически крутой кипяток.

— Да тут и рассказывать особо нечего, — отмахнулся Гарри. — Я все еще отстаю почти по всем предметам, окружающие пялятся на меня, как будто у меня хвост, рога и копыта. Гермиона достала своей заботой, а мой профессор зельеварения просто невыносим! — Он лукаво улыбнулся, когда Снейп посмотрел на него с осуждением.

— Я же предупреждал тебя…

Но Гарри жестом остановил его.

— Я знаю, сэр. Я шучу.

Снейп посмотрел на него долгим, немигающим взглядом, потом сделал еще несколько глотков, после чего осторожно предложил:

— Я подумал… Ты мог бы обращаться ко мне по имени, кода мы наедине. При условии, конечно, что ты никогда не ляпнешь этого при окружающих.

Гарри замер от удивления.

— Вы хотите, чтобы я звал вас «Северус»? — осторожно уточнил он.

— Да, поскольку это и есть мое имя. — Увидев растерянное и одновременно смущенное лицо Гарри, Снейп занервничал. — Что? С этим есть какая-то проблема?

— Нет, просто… — Гарри смутился еще больше. — Понимаете, когда я был в том мире, ваш двойник попросил называть его по имени, чтобы я не ассоциировал его с вами и не… — Гарри запнулся.

— И не ненавидел его так же сильно, как ты ненавидел меня, — спокойным, лишенным всяких эмоций голосом закончил за него Снейп.

— Да, — Гарри облегченно выдохнул, увидев, что профессор реагирует совершенно спокойно. — Поэтому с тех пор для меня были вы — профессор Снейп, и был он — Северус. Я понимаю, что вы один и тот же человек, но вы были такими разными.

Северус ответил на это не сразу. Он сделал еще несколько глотков, не глядя на Гарри. Ему необходимо было время, чтобы совладать со своим голосом. Слизеринцы никогда не демонстрируют открыто свою обиду.

— Да, я это прекрасно понимаю, — ответил он через некоторое время. — Я и сам различал вас именно так. До тех пор, пока… — Северус вовремя прикусил язык, чтобы не сказать лишнего. По-прежнему глядя в сторону, он холодно продолжил: — Ты прав, стоит оставить все, как есть.

Подняв чашку, Снейп вдруг понял, что чай кончился. Отвлекаться стало больше не на что, поэтому он решительно встал из-за стола и вышел из кухни.

Гарри пару секунд недоуменно смотрел ему вслед. Что могло случиться? Почему профессор так странно оборвал разговор, да еще и ушел? Неужели он?.. Гарри подскочил с места и бросился вслед за зельеваром.

Оказалось, Снейп не ушел далеко. Он стоял в гостиной у камина, скрестив руки на груди и внимательно вглядываясь в пламя. Гарри подошел к нему, пытаясь заглянуть в лицо, но Снейп по привычке склонил голову, отгородившись от мира завесой сальных волос.

— Профессор… — позвал Гарри. — Что случилось? Я вас обидел?

— Нет, — чересчур поспешно ответил тот, но потом печально усмехнулся и еще ниже наклонил голову. — Просто у меня тяжелый приступ идиотизма, — с горечью в голосе признался он.

Гарри осторожно коснулся его плеча и тихо произнес:

— Я ведь не отказывался звать вас по имени. Просто это было несколько неожиданно…

— Дело даже не в том, как ты будешь меня звать, Гарри. В конечном итоге, имя не столь важно. Важно то, как его произносят.

— Так в чем же дело?

— Никогда не думал, что такое возможно, — смущенно признался Снейп. — Но я, кажется, ревную тебя… к самому себе. Вернее, к своему двойнику, но это одно и то же.

— Ревнуете? — не понял Гарри.

Снейп резко повернул голову к нему, посмотрев прямо в глаза. Мальчик испуганно отшатнулся. Отсветы огня и игра теней сделали и без того непривлекательное лицо зельевара похожим на хищную маску, глаза блестели как при лихорадке.

— Я пустил тебя в свою жизнь, — отчеканил профессор чуть охрипшим голосом. — Пустил так далеко, как никого до тебя. Я позволил тебе стать для меня чем-то намного большим, чем просто заданием Ордена. Я пустил тебя в свой дом. Я почти готов назвать тебя сыном, — на этом слове он осекся и снова посмотрел на огонь. — Но ты всегда сравниваешь то, что происходит между нами с тем, что ты видел в другом мире. И сравнение это всегда не в мою пользу.

— Нет! — горячо возразил Гарри. — Вы все не так понимаете. Разница только в том, как это происходит. Я не пытаюсь сравнивать вас с вашим двойником. Для меня нет разницы…

— Разница есть для меня, Гарри, — тихо перебил Северус. — Я ее вижу и для меня очень важно понять, кого из нас ты на самом деле любишь: меня или мое отражение?

Гарри с силой сжал его плечо и заставил повернуться к себе. Он часто дышал, сердце колотилось как сумасшедшее, когда он решительно обнял Снейпа за талию и прошептал ему на ухо:

— Северус, как ты можешь это говорить? Это ведь ты снял меня тогда с башни, когда я почти шагнул вниз. Это ты вытащил меня из огненной ловушки. Ты вылечил меня, когда я себя покалечил. Ты пустил меня к себе, окружил заботой, научил справляться с Огнем… — голос Гарри предательски дрогнул, и он был вынужден замолчать. Снейп обнял его одной рукой за плечи, а другой пригладил непослушные волосы. — Единственная заслуга твоего двойника в том, что он дал мне увидеть тебя настоящего. Если бы не он, я бы так и ненавидел тебя по сей день, считая злобным, мстительным и несправедливым, сомневался бы в твоей верности Ордену. Но твой двойник остался в другом мире. У него есть свой Гарри, которого я никогда не смог бы заменить. И твой двойник никогда не мог бы заменить мне тебя. С ним у нас были ненастоящие отношения. Разные воспоминания, разные жизни. Он любил не меня. Он как раз любил мое отражение… Здесь только мы, — почти шепотом завершил Гарри. — И я люблю тебя как… ну да, как отца, которого у меня никогда не было.

Северус сжал его в объятиях так сильно, что это было почти больно. Гарри не попытался отстраниться, только крепче обнял его в ответ. Приятное тепло разлилось по телу зельевара, когда он осознал последние слова Гарри. Люблю, как отца… Да ведь он и сам ляпнул про сына! Мир кружился вокруг и никак не желал становиться на место. Северус Снейп в роли отца сына Джеймса Поттера — это было настолько невероятно и ненормально, что Северус опасался за стабильность Вселенной после подобных заявлений. И все же, все же… Ничего более приятного, чем это признание Гарри, он никогда в своей жизни не слышал. И когда он повторял про себя эти слова, они казались ему правильными и естественными.

— Спасибо, Гарри, — выдавил Снейп, стараясь, чтобы голос не дрожал от нахлынувших чувств. — Спасибо, что сказал это. Для меня это важно.

— Я вижу… — Гарри улыбнулся, хотя Северус не мог видеть его улыбку. — Сказал бы мне кто пару лет назад, что для тебя так важны любовь и доверие — я бы не поверил. Я думал, ты и слов таких не знаешь…

— А я и не знал, — печально заметил Снейп, отстраняясь от Гарри и заглядывая ему в лицо. — Потому что до тебя меня никто не любил и никто мне не доверял. Ты один такой оригинал выискался. — Он усмехнулся.

— Неправда, — запротестовал Гарри. — Дамблдор тебе доверяет. Он всем говорит, что полностью тебе…

— Дамблдор знает, что я верен Ордену, — перебил Северус. — Верить и знать — разные вещи. Когда-нибудь ты это поймешь.

Гарри пожал плечами и снова улыбнулся.

— Если мы выяснили отношения, может, займемся чем-нибудь?

— Чем, например? — не понял Снейп.

— Чем угодно. В шахматы поиграем, зелье сварим — что угодно. Просто чтобы делать это вместе.

— В таком случае пусть это будут шахматы, — Снейп выпустил его из объятий и взмахнул палочкой, призывая доску с фигурами. — Варить на ночь глядя зелье в твоем обществе чревато опасными последствиями…

* * *

После этого вечера Гарри совсем успокоился. Он был уверен, что никто и никогда не заставил бы Снейпа столь правдоподобно изображать отцовские чувства. А значит, он наконец обрел семью, которую так долго искал. Впервые приближение летних каникул не вызывало в нем каких-либо опасений. Напротив, он ждал их с нетерпением, ведь Снейп обещал забрать его с собой. Гарри не задумывался о том, хватит ли Северусу влияния в Ордене на то, чтобы сделать это. Ведь он слизеринец, следовательно, найдет способ.

Гарри не знал, чем сейчас занимается Орден, проходят ли собрания, вызывает ли Снейпа Волдеморт. Никаких пугающих сообщений в газетах не было, Лорд и его сообщники словно затаились, но Гарри предпочитал наслаждаться этой передышкой, а не думать о возможных последствиях. Он просто упивался тем, что было кому заботиться о нем, что кого-то волновали его успехи в школе, что было с кем поделиться своими переживаниями. Он не знал, сколько может продлиться эта идиллия, не хотел знать, что ждет его впереди. Впервые он был по-настоящему счастлив.

О том, насколько хрупко это счастье, ему напомнили самым неожиданным образом. В один из вечеров, когда Гарри делал уроки, сидя за обеденным столом в гостиной, а Северус за тем же столом проверял эссе второкурсников, резкий болезненный стон со стороны опекуна заставил мальчика оторваться от выполняемого задания.

В отличие от Гарри, Снейп никогда не забывал про Темного Лорда, и воцарившееся затишье воспринимал с опаской. Но даже он расслабился, согревшись в неожиданно свалившемся на него семейном уюте. Потому и не сдержался, когда Метка на руке вдруг вспыхнула огнем.

— Что случилось? — обеспокоено спросил Гарри, увидев перекошенное болью лицо зельевара.

— Все в порядке, — не разжимая зубов, прорычал Снейп и встал из-за стола.

— Ничего себе «в порядке»! — возмутился Гарри.

Не обращая внимания на испуг в голосе Гарри, Снейп метнулся к камину, на ходу давая указания:

— Сообщи Дамблдору, что меня вызвали. Не жди меня. Доделывай уроки и ложись спать.

С этими словами он бросил в камин летучий порох и, назвав незнакомый Гарри адрес, который мальчик не запомнил, исчез в пламени. Несколько секунд Гарри стоял в полной растерянности, не зная, что делать, а потом последовал указаниям Северуса: сообщил директору о том, что Снейпа вызвал Волдеморт, и сел делать уроки. Ну, или делать вид, что делает уроки.

Когда часы на каминной полке отсчитали полночь, Гарри захлопнул учебник и решил, что притворяться глупо. Все равно никто не видит. Перетащив свои вещи в комнату, он вернулся в гостиную и залез с ногами на диван. Он был полон решимости дождаться Северуса.

Наверное, он уснул, потому что за часом ночи часы на каминной полке пробили сразу четыре утра. Вспыхнувшее в камине пламя разбудило Гарри, и он слепыми со сна глазами обвел комнату.

Северус сидел в кресле, согнувшись почти пополам, пряча лицо в ладонях. На мгновение Гарри показалось, что мужчина плачет, но тот просто дрожал как от озноба. Мальчик подскочил с дивана и бросился к креслу.

— Северус! Что с тобой? Ты ранен? Что случилось?

Снейп вздрогнул и выпрямился в кресле, вперил в Гарри недовольный взгляд. Он попытался выглядеть грозным, но серо-землистый цвет лица и лихорадочно блестящие глаза портили впечатление. Зельевар выглядел слабым, и это испугало Гарри.

— Что случилось? — глухо повторил он, стоя на коленях у кресла.

— Я, кажется, просил тебя лечь спать и не ждать меня, — зло процедил профессор.

— Я не мог тебя не ждать, — Гарри обезоруживающе улыбнулся. — Я волновался. И судя по всему, не зря. Ты ужасно выглядишь.

Снейп устало махнул рукой, дескать, Мерлин с тобой, нет у меня сил сейчас спорить, и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Его руки легли на подлокотники, пальцы вцепились в обивку. По телу профессора то и дело прокатывалась судорога, губы были плотно сжаты.

Гарри осторожно погладил пальцами тыльную сторону левой ладони. Пальцы чуть расслабились, но Снейп не произнес ни звука.

— Что случилось? — в третий раз повторил Гарри. — Может, тебе плохо? Позвать мадам Помфри?

— Нет, — глухо ответил Снейп. — Я просто устал и перенервничал. Сейчас передохну две минуты и отправлюсь к Дамблдору, — его голос чуть дрожал, заставляя тревогу Гарри все возрастать. Он редко видел, чтобы Снейп настолько терял контроль над собой. С другой стороны, он никогда не видел его после собраний. Может, это всегда так?

— Сейчас четыре утра, — мягко сообщил Гарри. — Директор наверняка спит. Если ты не хочешь предупредить его о каком-то нападении, то твой доклад вполне может подождать несколько часов.

— Нет, никаких нападений… Просто Лорд вычислил предателя…

Гарри показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз, когда он услышал это. Рука, поглаживающая ладонь Снейпа, замерла. Он вскинул взгляд на лицо профессора и увидел, что тот наблюдает за ним из-под опущенных ресниц.

— Вот-вот, — тихо подтвердил Снейп. — Представляешь, что почувствовал я, когда услышал это? Мне никогда раньше не было так страшно, — еле слышно признался Северус. — Знаешь почему? Потому что я подумал о тебе. О том, что ты будешь всю ночь сидеть у камина и ждать моего возвращения, а я уже никогда не вернусь. Мне было больно думать, что ты снова будешь вынужден пройти через это…

— Но ты вернулся, — странным голосом произнес Гарри. Он вдруг испугался, что это какой-то обман, что Снейп сейчас растает в воздухе… или что Гарри только снится, что тот вернулся. Гарри незаметно ущипнул себя на руку. Нет, он совершенно точно не спал.

— Я вернулся, — между тем подтвердил Северус, снова закрывая глаза. — Он вычислил не меня. Это был какой-то незнакомый мне Пожиратель, совсем молодой еще, лет на семь старше тебя. Аврор, наверное…

— И что? — спросил Гарри, с трудом сглатывая.

— И все. — Тон ответа пресекал какие-либо дальнейшие вопросы, равно как не оставлял сомнений в том, что произошло с молодым человеком. Снейп молчал какое-то время, лицо его то и дело искажала болезненная гримаса, словно он заново переживал события этого вечера.

Гарри крепче сжал ладонь своего профессора, напоминая ему о том, что он дома, в безопасности и не один. Снейп благодарно чуть сжал руку в ответ и, открыв глаза, снова выпрямился.

— Мне нужно к Дамблдору, — твердо сказал он.

— Тебе нужно поспать, — не менее твердо возразил Гарри. — Тебе нужно прийти в себя.

— Не надо рассказывать мне, что мне нужно! — огрызнулся Снейп, резко вскакивая на ноги. Вскочил, пошатнулся и чуть не упал, но Гарри успел вовремя подставить ему плечо. — Впрочем, ты прав, — покладисто согласился он, стараясь стоять прямее.

— Я помогу тебе добраться до постели…

Уже в спальне Гарри помог Северусу избавиться от мантии, сюртука и ботинок. Дальше Снейп раздеваться не стал, повалившись на постель поверх одеяла. Его все еще знобило, и Гарри поинтересовался, не следует ли ему принять какое-нибудь зелье или, может, просто выпить. Снейп отказался, мотивировав это тем, что его желудок и так грозит вывернуться наизнанку, не стоит усугублять это состояние. Тогда Гарри призвал плед с дивана в гостиной и укутал им зельевара.

— Может, побыть с тобой немного? — спросил он. — Вдруг тебе станет хуже?

Снейп только неопределенно пожал плечами, что Гарри воспринял как согласие. Он лег рядом, повернувшись лицом к профессору, который тоже лежал на боку. Их лица оказались на одном уровне. Снейп долго всматривался в его глаза, а потом тихо сказал:

— Спасибо… И прости, что накричал.

— Можно подумать, в первый раз, — Гарри ухмыльнулся. — Ничего страшного… Тебе многое пришлось пережить сегодня.

Лицо Снейпа помрачнело, и он отвел взгляд в сторону.

— Наверное, я становлюсь стар для этой работы, — отстраненно произнес он. — Или просто из-за тебя я стал уязвимее. Я ведь никогда раньше так не боялся… Я с трудом заставил себя не рвануться бежать, когда Лорд сказал это… И я не помог этому мальчишке. Ничего не сделал, боялся привлечь к себе внимание.

— Что ты мог сделать?

— Я мог убить его. Знаешь, как Лорд наказывает предателей? Я теперь знаю. Предателя замучивают до смерти в круге. Это когда приближенные Пожиратели встают кругом и по очереди применяют болевые заклятия…

Гарри непроизвольно дернулся. Он вспомнил сон, который видел в той реальности. В нем он был как раз в середине того круга. Мысль о том, что Снейп мог быть одним из мучителей, заставила его содрогнуться. Но он взял себя в руки, напомнив себе, что это лучше, чем если бы тот оказался объектом пыток.

— Я мог бы сделать вид, что не рассчитал силу заклятия и убить его уже на втором круге. Но я испугался, — продолжал Северус, не заметив реакции Гарри. — Он все кричал и кричал, а потом уже не мог кричать, только сипеть… А я пытал его и думал: «Зато это не я».

Гарри протянул руку и сжал плечо Северуса, заставляя того замолчать и посмотреть на него.

— Ты все сделал правильно, — твердо сказал Гарри. — Ты нужен нам, нужен Ордену, нужен мне. Ты не имел права рисковать собой. Тот парень знал, на что шел. Он прокололся, ты — нет. Все честно.

Гарри твердо смотрел Снейпу в глаза, стараясь не отвести взгляд, но мертвая чернота, царившая в них, пугала его. Он чувствовал, что зельевару сейчас очень плохо, хотелось его обнять, погладить по голове, как-то успокоить, но Гарри знал, что подобные действия могли только еще больше расстроить Северуса. Тот не выносил жалости к себе.

— Откуда это в тебе? — задумчиво спросил профессор, глядя на Гарри все тем же мертвым взглядом.

— Что именно?

— Доброта. Сострадание. Ты рос, окруженный ненавистью и презрением. Тебя с раннего детства преследовали и пытались убить. Тебя травили, объявляли сумасшедшим и лжецом. Тебя пытали. На твоих глазах убивали людей. В том числе близких тебе людей. Как после всего этого ты смог остаться хорошим человеком?.. Почему я не смог? — последний вопрос прозвучал еле слышно. Снейп разорвал визуальный контакт и, перевернувшись на спину, устремил невидящий взгляд в потолок.

— В моей жизни было много хорошего, — медленно ответил Гарри. — Мои друзья, мои наставники… Директор давал мне почувствовать мою важность и исключительность. Мне рукоплескал стадион, когда я ловил снитч. Мною восхищались, когда я побеждал чудовищ. Меня поддерживали Рон, Гермиона, члены АД. Почти всегда рядом кто-то был, кто удерживал меня от отчаяния и ненависти… А ты был один.

— Не всегда, — хрипло произнес Снейп и закрыл глаза, погружаясь в воспоминания. В спальне воцарилось молчание, а потом зельевар сказал: — Тебе не стоит оставаться здесь долго. Иди к себе.

— Нет уж, я побуду с тобой, пока ты не уснешь. Ты больше не один, Северус. Пойми это.

Снейп повернулся к нему спиной и проворчал:

— Это лишнее. Я уже не маленький, и мне не нужна нянька. Я всегда справлялся с этим один, справлюсь и сейчас. Уходи.

Но даже это красноречие не оттолкнуло Гарри. Он только придвинулся ближе и обнял Снейпа одной рукой. То, что зельевар не скинул эту руку, а, напротив, накрыл ладонь Гарри своей, значило больше, чем все слова на свете.

* * *

Гарри проснулся оттого, что все его тело затекло. Он приподнял голову над подушкой и огляделся. Судя по всему, он пролежал все время на одном и том же боку, почти не меняя положения. Зато Снейп, наоборот, повернулся лицом к нему, подтянул ноги к груди и с ног до головы закутался в плед. Гарри со странной улыбкой посмотрел на лицо своего опекуна: во сне тот казался моложе, хотя даже сейчас хмурился.

Осторожно, стараясь не разбудить Северуса, Гарри сполз с кровати. Он был абсолютно уверен, что Снейп не обрадуется, если обнаружит его здесь, когда проснется. Было лучше доспать у себя в комнате.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Гарри сделал несколько шагов по коридору, разминая рукой шею, и чуть не вскрикнул, когда неожиданно наткнулся на профессора Дамблдора.

— Директор! Что вы здесь делаете?

— Хотел узнать, вернулся ли Северус, — спокойно сообщил тот, с подозрением поглядывая на Гарри. — Обычно он приходит ко мне с докладом…

— Да, я знаю, извините, но он вернулся уже под утро и был абсолютно разбит. Я уговорил его немного поспать, чтобы прийти в себя, — Гарри сам не знал, почему нервничает и торопится. Ему не нравился взгляд Дамблдора, но он не мог бы сказать почему.

— Вот как, — со странным выражением произнес директор. — Полагаю, ничего срочного, раз он позволил себе…

— О, да, ничего не случилось, — поспешил заверить Гарри. — Просто напоминание о том, что бывает с предателями. — Гарри содрогнулся. — Он все вам расскажет. Только пусть поспит, ладно?

— Хорошо, — согласился Дамблдор. — Пусть спит. Скажи ему, что я буду ждать его после уроков, раз уж действительно ничего срочного.

На этом Дамблдор вернулся в гостиную и ушел через камин. Гарри, последовавший за ним, взглянул на часы и тихонько застонал. Было уже без четверти восемь. Ложиться «досыпать» не было смысла, поэтому Гарри отправился в душ, где очень долго пытался проснуться. Когда он появился на кухне, Снейп уже сидел за столом и пил утренний чай.

— Доброе утро, — Гарри улыбнулся ему. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — сдержанно ответил тот, глядя в какую-то точку перед собой.

— Заходил Дамблдор, — сообщил Гарри. — Сказал, что ждет тебя после уроков.

— Правда? — зельевар немного оживился. — Тогда я могу нормально позавтракать.

Гарри несколько удивило то, что отсрочка встречи с директором так подняла Снейпу настроение, но он решил оставить это без комментариев. Вместо этого он принялся за появившийся на столе завтрак.

— Я хотел сказать тебе спасибо, — через некоторое время отстраненно произнес Северус, словно просил передать солонку. — Твое присутствие ночью в некоторой степени сохранило мой рассудок.

— Да ладно, — Гарри махнул рукой. — Раз уж это из-за меня ты стал уязвимее, то мне и утешать тебя, — легкомысленно произнес он.

Снейп посмотрел на него с укором, а потом заметно погрустнел. Гарри заметил эту перемену, но не решался спросить, в чем дело. Через несколько минут Северус заговорил сам:

— Зря ты привязался ко мне, Гарри. Нам стоило оставить между нами все так, как было раньше. Тогда моя смерть была бы для тебя если не радостной, то по крайней мере безболезненной…

— Что ты такое говоришь? — взорвался Гарри. Он вскочил со своего места и навис над столом, наклонившись к Снейпу. — Я никогда не был так счастлив, как эти несколько недель, что живу у тебя. Не думаю, что было бы лучше, если бы у меня их не было! Не для меня! Я думал, тебе тоже хорошо, думал, ты рад, что у тебя есть я! А ты…

— Гарри! — Снейп тоже встал, чтобы не смотреть на мальчика снизу вверх. — Ты меня или не слышишь, или не понимаешь! Я всего лишь говорю, что теперь, если я умру, тебе будет гораздо больнее, чем год назад.

— Да почему ты должен умереть? — недоуменно воскликнул Гарри, но осекся, увидев горькую усмешку на тонких губах.

— Они изведут меня. Рано или поздно. Не один, так другой. Вчера я очень отчетливо понял это. И хотя теперь эта война обрела для меня смысл, тебе это может очень дорого обойтись.

— Не надо, — Гарри поморщился как от боли. — Не говори так. Пожалуйста…

Снейп неожиданно обогнул стол, приблизился к Гарри и крепко обнял его. Мальчик уткнулся лицом в его плечо, вдыхая пряный аромат, который источала мантия зельевара. Он изо всех сил боролся с подступившими к глазам слезами, в то время как Северус нежно гладил его по голове.

— Я не хотел тебя расстроить, но… — голос Снейпа сорвался. Он не знал, что сказать. Раньше он был намерен выжить любой ценой. Ради этого он и заключал сделку с Дамблдором. Шкурный интерес был его основной мотивацией, но теперь… Теперь был Гарри, и главным для Северуса стало не выжить самому, а спасти мальчика, которому была уготована роль мученика. Ради этого он готов был умереть сам, но разве он может сказать это ребенку? Тот и так нес на себе ответственность слишком за многое. Северус не мог взвалить на него еще и вину за свою смерть. А если с ним что-то случится, то после таких слов Гарри наверняка начнет во всем винить себя. — Просто сегодня утром у меня скверное настроение и в голову лезут всякие глупости, — принужденно усмехнулся Снейп. — Не обращай внимания. Уж если я столько лет выживал, выживу и впредь.

Гарри чуть отстранился от него и недоверчиво посмотрел в глаза. Снейп заставил себя изобразить на лице улыбку. Мальчик заметно расслабился и, крепко обняв Северуса напоследок, выскользнул из его рук.

— Больше не пугай меня так, — весело попросил он. — Мне пора бежать. Увидимся в классе.

Когда рев пламени в камине подтвердил, что мальчик ушел, Северус позволил себе расслабиться и перестать притворяться. Он задумчиво посмотрел на то место, где недавно сидел Гарри. «Я никогда не был так счастлив, как эти несколько недель, что живу у тебя! Я думал, ты рад, что у тебя есть я!»

«Я рад, — подумал Северус. — Только едва ли я когда-нибудь смогу признаться тебе вслух, насколько я рад…»

* * *

— …Когда Лорд успокоился, нам было позволено разойтись, — закончил Северус свой доклад.

— И все? — недоверчиво переспросил Дамблдор. — Ни планов атак, ни готовящихся интриг, ни заказов на смертоносные зелья?

— Ничего, — подтвердил Снейп. — Мне тоже не нравится это затишье, равно как и то, что Лорд не обсуждает со мной свои планы. Но если последнее время он был занят вычислением шпиона, то, возможно, какие-то действия последуют сейчас?

— Возможно, — согласился Альбус. — В таком случае провал агента министерства нам на руку: это отведет подозрения от тебя.

Снейп мысленно закатил глаза. Слышали бы сейчас гриффиндорцы своего любимого директора.

— Как Гарри? — неожиданно спросил Дамблдор. Северусу не понравился тон, которым был задан этот вопрос.

— Хорошо, — осторожно ответил он, — насколько я могу судить. Он ничего не воспламенял уже несколько недель, он даже умудрился усвоить некоторые основы окклюменции, не относящиеся к сдерживанию огня, и почти догнать школьную программу. Думаю, он нормально сдаст экзамены.

— А как его эмоциональное состояние?

— В каком смысле? — насторожился Снейп, глядя на Дамблдора исподлобья.

— Как он чувствует себя, живя с тобой? Как относится к тебе? — директор смотрел на профессора зельеварения, не отрываясь и не мигая. Словно насквозь просвечивал. Северус на всякий случай укрепил блок.

— Мы хорошо ладим, — ответил он уклончиво. — Во всяком случае, мальчишка меня не раздражает и не лезет больше в мои воспоминания без спросу.

— Теперь он спрашивает на это разрешение? — тихо уточнил директор.

— Нет, я не так выразился… К чему эти вопросы, Дамблдор? — спросил Снейп, нервно поерзав в кресле. Ему не нравился голос директора, очень не нравился.

— Я просто хочу понять степень близости между вами, — Альбус безмятежно улыбнулся, но в его глазах блеснула сталь. — Когда ты сказал мне, что смена твоей роли с постоянного раздражителя на наставника пойдет на пользу делу, я согласился, но мне бы не хотелось, чтобы ваши отношения с Гарри выходили за рамки наставничества. Я думаю, вам не стоит больше жить вместе. Я не хочу, чтобы ты слишком влиял на него.

— Боитесь потерять контроль? — презрительно усмехнулся Снейп.

— Нет, боюсь, что ты научишь его не тому… В свое время ты совершил несколько серьезных ошибок. Если Гарри повторит их…

— Вы сделали уже немало, чтобы он их не повторил, — жестко ответил Северус, скрывая боль, которые причинили ему слова директора. — Если бы вы сделали в свое время для меня хотя бы половину того, что вы сделали для него, я бы, может, и не совершил своих ошибок.

— Увы, я не умею прорицать будущее, Северус. — Дамблдор откинулся на спинку кресла и посмотрел на Снейпа чуть свысока. — Но я умею учиться на своих ошибках.

То ли от этого высокомерного тона, то ли от чрезмерного общения с несдержанным гриффиндорцем Снейп сорвался:

— Ваших ошибках, сэр? О нет, я не был вашей ошибкой. Я ваше лучшее творение, разве нет?

Дамблдор слегка опешил от такого заявления, но внешне остался невозмутим.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Знаете, я долго думал, почему вы ни разу не поговорили со мной. С Блэком, с Поттером-старшим вы говорили, я точно знаю. Вы наставляли их на путь истинный, но вы ни разу не сказали мне о том, какую ошибку совершаю я. Не тогда, когда еще что-то можно было исправить. Вы начали говорить со мной только после того, как я принял Метку. Почему?

— Я не могу следить за всеми учениками, Северус…

— Поэтому вы отбираете некоторых, чтобы направить их в ту сторону, которая выгодна вам, — со злостью выплюнул зельевар, поднимая на Дамблдора пылающий ненавистью взгляд. — Вы знали, что человек, называющий себя Темным Лордом, собирает армию, вербует сторонников. Вы знали, что он ставит на них Метку. А главное, вы понимали, что вам нужен свой человек в его рядах. Кто-то, кто искренне примет Метку, а потом также искренне будет служить вам. Вам нужен был шпион, которого никогда не раскроют.

— И ты хочешь сказать, что это я внушил тебе, что ты должен стать Пожирателем? — чуть насмешливо уточнил Дамблдор. — Вот уж не думал, что ты будешь перекладывать ответственность за свои поступки на других.

— Вы не внушили, нет, — признал Северус. — Но вы сделали все, чтобы я не свернул с этой дороги. Потерянный мальчишка, практически сирота, впитавший в себя знания своей матери, обозленный на отца-маггла, распределенный в Слизерин, — он неосознанно подался вперед, мелко дрожа от нервного возбуждения. — Вы не остановили меня сами, вы устранили единственного человека, который мог остановить меня. Да, я сам принял решение стать Пожирателем, но вы манипулировали мною, как и всеми остальными. Как вы манипулировали Поттерами, как вы сейчас продолжаете манипулировать их сыном. И через некоторое время вы сможете с таким же спокойствием сказать: «Он сам решил умереть во имя Волшебного мира». И будете правы, но кто натолкнул его на это решение?

Зельевар тяжело вздохнул, стараясь взять себя в руки, но бешено колотящееся сердце не желало замедлять ритм. Когда он начинал говорить, у него были только слабые подозрения, которые он душил в себе всю жизнь. Но чем больше слов срывалось с его губ, чем больше ужесточался взгляд Альбуса, тем больше он верил в эти подозрения.

— Теперь я начинаю понимать, почему вы оставили его у родственников, которые его ненавидели. Ребенком с подобной травмой так легко управлять. И все это время все ваши действия были направлены на одно — вырастить из Гарри героя-смертника, который отдаст свою жизнь за Волшебное сообщество. — Мысли Северуса неслись так стремительно, что он сам еле успевал за ними. Все, что он узнал за последние полгода, выстраивалось в одну стройную цепочку фактов. — Именно поэтому вы не забрали его. Вы хотели, чтобы мальчик настрадался для начала, а уж потом из него можно будет лепить, что душе угодно. Захотите — выйдет новый Темный Лорд. Захотите — получится Мессия. Не потому ли в том мире вы отдали мальчика мне? Надеялись, что я буду третировать его? Полагали, что из всех людей именно я никогда не привяжусь к нему сам и не позволю привязанности с его стороны?

— Я так понимаю, ты готов обвинить меня во всем, — спокойно сказал директор, глядя на мелко дрожащего Снейпа. — Сейчас ты договоришься до того, что это я убил Лили и Джеймса Поттеров, дабы превратить жизнь Гарри в ад и получить над ним контроль.

Снейп постарался обрести хотя бы внешние признаки самообладания. Он тоже откинулся на спинку кресла и посмотрел на Дамблдора холодным, ничего не выражающим взглядом, хотя внутри он продолжал кипеть от злости.

— А знаете, директор, вы ведь не стали Хранителем их тайны, — задумчиво протянул Северус. — Разве не вы были бы самым надежным Хранителем?

— Мне надоело выслушивать твои обвинения, — чуть раздраженно бросил Дамблдор. — Все, что я когда-либо делал, я делал во благо Ордена и ради спасения человечества от Волдеморта.

— Я не сомневаюсь, Альбус, — неожиданно мягко и спокойно произнес Снейп. Он действительно в этом не сомневался. — Вы гениальный стратег и тактик, я признаю это. Без вас, наверное, Лорд победил бы еще в первую войну. Но только… Мы не пешки, Дамблдор, — голос зельевара чуть дрогнул от нахлынувших эмоций. — Мы люди. И нам больно. Почему вы не желаете учитывать это? Почему вы не дадите нам немного свободы? Гарри хорошо со мной, а мне, как ни странно, хорошо с ним. Я никогда не причиню ему вреда. Я всего лишь хочу, чтобы он выжил, разве это плохо? Разве не для этого вы изначально приставили меня к нему?

— У Гарри своя судьба, и наши желания здесь ничего не изменят. Я готов поверить, что ты действуешь во благо мальчика, Северус. Но мне не нравятся твои методы.

— Что именно вам не нравится?

— Мне не нравится, что утром он выходит из твоей спальни.

Слова словно раскаленный кнут ударили Северуса. Его лицо перекосило, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Когда он снова посмотрел на директора, в его глазах отражалась душевная мука, которую он испытывал.

— Зачем? — еле слышно спросил он. — Зачем вы это говорите? Вы же прекрасно знаете, что это неправда, что я никогда… Вам не сделать из меня второго Томаса Брауна, директор. Не получится.

— Хочешь сказать, мне стоит найти другой способ разлучить тебя с Гарри? — с усмешкой спросил Дамблдор. — Я могу тебе просто приказать, или ты можешь сам отступиться.

— Приказать? — зло прошипел Снейп. — Ну попробуйте, найдите формулировку… Сам я вам мальчика не отдам. Он единственное, что у меня есть. Ради него я пойду даже против вас и Ордена.

Снейп резко встал и направился к выходу из кабинета. Слова Дамблдора заставили его застыть на пороге.

— Не строй из себя героя, Северус. Ты всегда слишком боялся смерти, чтобы действительно быть им. Ты умеешь красиво говорить, но от слов до дела тебе далеко. Не надо пытаться убедить меня, что ты готов умереть ради Гарри. Ты никогда не был готов умереть. Твой страх сделал тебя рабом сначала одного человека, а потом другого. Ты трус, Северус, а трусы не приносят себя в жертву.

Северус медленно повернулся к Дамблдору. Его бледные щеки были покрыты темно-красными пятнами, глаза блестели как в лихорадке, губы мелко дрожали.

— Не смейте. Называть. Меня. Трусом, — четко произнес он. — Просто раньше я не знал того, ради чего умирать стоит.

После этого он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

* * *

По дороге от кабинета директора до подземелий Снейп почти ничего перед собой не видел. Перед его глазами мелькали только эпизоды его темного прошлого, перемешанные со вспышками ложных воспоминаний, которые он подсмотрел в голове Гарри. Дыхание прерывалось, когда он думал о том, что все могло быть иначе. Грудь сдавливало, сердце замирало, когда он мысленно проклинал Дамблдора. Он никогда не испытывал особой привязанности к старику, он просто работал на него, отрабатывал свою свободу, пусть и весьма условную. Но сейчас он его искренне ненавидел. И дело было не только и не столько в его искалеченной жизни, — Дамблдор прав, окончательный выбор Снейп сделал сам, никто не заставлял, — но как директор смеет проводить параллели между ним и Томасом Брауном? И почему ему всегда нужно унижать его, Снейпа. Наслаждается собственной властью?

— Дойти бы… — прошептал Северус, когда резкий приступ головокружения застал его на одной из лестниц, ведущих в подземелье. Сердце продолжало биться отчаянно быстро и очень неровно. Дышать становилось все труднее.

Когда за ним захлопнулась входная дверь в его апартаменты, он облегченно выдохнул и оперся на нее спиной. Почти сразу в глазах потемнело, ноги подкосились и Снейп медленно осел на пол. К боли в груди прибавился обруч, стиснувший голову, в ушах шумело. Зельевар с хрипом втянул в себя воздух.

«Все равно не отдам, — подумал он, отчаянно цепляясь за угасающее сознание. — Не дам его убить, не дам…»

Теплые руки опустились на плечи и чуть сжали их. Только сейчас Снейп осознал, что кто-то приблизился и опустился на колени рядом с ним. Впрочем, почему «кто-то»? Здесь это мог быть только Гарри.

— Северус, что случилось? — откуда-то издалека донесся до сознания испуганный голос.

Снейпу пришло в голову, что он сейчас выглядит еще ужаснее, чем ночью. Ему не хотелось, чтобы Гарри видел его таким… слабым. Ничтожным.

— Уйди, — хрипло приказал он.

— Северус…

— Уйди, сказал!

Шорох мантии, тепло исчезло. Северус почувствовал разочарование. Конечно, он сам прогнал Гарри, но почему тот послушался? Разве он не видит, что ему плохо? Почему он его бросил? Это ведь все из-за него, так почему он ушел?

Из-за него? Снейп предпринял последнюю попытку сосредоточиться на одной мысли. Очень важной мысли. Это из-за Гарри. Он отказался его отдать. Прямого приказа не было, но ведь он все равно чувствовал, что идет против воли Дамблдора… Нужно сосредоточиться. Нужно прогнать эти ощущения. Нужно убедить себя, что он действует в интересах Ордена…

Звук шагов отвлек его. Рядом снова кто-то присел на корточки. Губ сначала коснулся холодный край стеклянного стакана, а потом почти ледяная вода. Северус приоткрыл губы и рефлекторно глотнул. Холодная струйка скользнула по пищеводу, приводя зельевара в чувство, проясняя сознание. Рука Гарри, аккуратно придерживавшая его голову, была теплой и мягкой. Сделав два глубоких вдоха, Снейп открыл глаза.

— Лучше? — испуганно спросил Гарри.

— Да, — выдохнул Северус.

— Что случилось? Ты был у директора? Что он сказал?

— Что ему не нравятся наши отношения, — честно признался Снейп, касаясь затылком поверхности двери и снова прикрывая глаза.

— Не нравятся? Почему? — Гарри недоуменно смотрел на него. Стакан он отставил в сторону, и теперь просто сидел рядом, уперев локти в колени.

— Он считает, что я могу дурно повлиять на тебя, — Снейп усмехнулся. — Возьму и склоню к службе у Лорда, например.

— Это шутка такая? — Гарри нервно хохотнул.

Снейп вздохнул и посмотрел на мальчика. В зеленых глазах плескалась тревога, испуг, забота… Неужели Дамблдор думает, что он действительно сможет добровольно отказаться от этого?

— А еще я могу убедить тебя, что ты никому ничем не обязан и никому ничего не должен. И имеешь полное право не сражаться с маньяком, который преследует тебя. Имеешь право не умирать во имя всех и вся… В общем, сделаю из тебя жестокосердного эгоиста, коим являюсь сам.

— Что за ерунда? — Гарри нахмурился. — Ты ведь ничего такого не делаешь, просто учишь меня и заботишься обо мне.

— А кого это волнует, если это не укладывается в схему? — раздраженно процедил Северус. Он потянулся к воротничку мантии и расстегнул его. Гарри помог ему с верхними пуговицами сюртука и рубашки. — Директор считает наши отношения неправильными. Он хочет, чтобы я тебя прогнал.

Гарри напряженно замер.

— Это уже решено? Ты согласился?

— А ты думаешь, кто-то здесь спрашивает мое согласие? — Снейп недовольно поморщился. — Видишь, что со мной происходит? Ты думаешь, это просто нервное?

— С тобой это уже бывало, — заметил Гарри. — Не в такой степени, но…

— Такого еще не бывало, — возразил Северус. — Я должен кое-что объяснить тебе, на случай, если меня все-таки заставят… Помнишь, я говорил тебе, что Дамблдор никогда не доверял мне, а просто знал, что я верен Ордену?

— Да, ты говорил, — на лице Гарри появилось любопытство. Он чуть склонил голову на бок, приготовившись слушать. Взаимоотношения Снейпа и директора его давно интересовали.

— Когда-то давно, — негромко начал зельевар, глядя перед собой, — я пришел к нему за помощью. Служить Лорду стало совсем невыносимо, я осознал, какую ошибку совершил, продав душу дьяволу. Но я знал, что мне не уйти просто так. Только падение Лорда спасло бы меня от него, но тогда мне бы грозил Азкабан, как остальным. А мне очень не хотелось туда. Поэтому я пришел к Дамблдору. Когда-то он предлагал помощь. Теперь он предложил мне сделку: служить Ордену в обмен на свободу после войны. Однако свою верность я должен был подтвердить клятвой. Обетом Верности. Я поклялся в верности Ордену и его главе, поклялся исполнять все приказы Дамблдора. Как и в случае с Непреложным обетом, нарушение этой клятвы карается смертью. Если бы я сделал что-то против Ордена, это убило бы меня. Неподчинение прямому приказу Дамблдора тоже. — Снейп замолчал. Признаваться в том, насколько он зависим от Альбуса, было тяжело. По его собственному мнению такое положение было крайне унизительным. Он боялся взглянуть Гарри в глаза, боялся увидеть в них презрение. Поэтому, когда Северус почувствовал, как мальчик взял его руку в свою и переплел их пальцы, он вздрогнул. Сглотнув непонятно откуда взявшийся ком в горле, Снейп продолжил: — Сегодня я воспротивился желанию Дамблдора, и это почти меня убило. Спасло только то, что он не сказал, что приказывает мне. Он просто не нашел нужной формулировки. Пока.

— Если это угрожает твоей жизни, — хрипло произнес Гарри, — я уйду сейчас же.

Снейп покачал головой.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Я…

«Ну, давай, — шептал внутренний голос, — скажи, как ты дорожишь мальчиком, что ты его любишь. Он ведь хочет это услышать, а ты хочешь это сказать!»

— Я должен защитить тебя.

Гарри неожиданно обнял его свободной рукой за шею и коснулся лбом виска.

— Все в порядке. Ты сделал уже немало. Я верю тебе, это главное. Главное для нас обоих. Я знаю, что если попаду в переделку — ты вытащишь меня. Как делал это всегда. Даже если я попаду в плен, как мой двойник, ты спасешь меня…

— Не говори глупости! — горько воскликнул Северус, но даже не попытался вырваться из объятий Гарри. — Если ты попадешь к ним в руки, я ничего не смогу для тебя сделать. Один против всех… Мне останется либо смотреть, как они будут пытать тебя до смерти, а может, даже и принять в этом участие, либо попытаться тебя спасти и умереть там вместе с тобой. Только моя смерть будет страшнее твоей. Поэтому я должен не допустить твоего плена. Я должен присматривать за тобой, чтобы ты не натворил глупостей. Поэтому ты останешься здесь, пока Дамблдор не прикажет прогнать тебя… Но даже тогда я буду рядом, я тебя не брошу, слышишь?

От подкатившего к горлу кома Гарри не мог говорить, поэтому просто кивнул. Снейп чуть повернул голову и поцеловал его в лоб.

— Ты мой, — прошептал он. — Я не отдам тебя им. Никогда…