Глава 4

Решение посетить Годрикову Лощину приходит внезапно. Он должен найти в себе силы сделать то, что всегда откладывал, то, на что не мог набраться решимости. Потому что потом уже может быть поздно.

Снейп аппарирует прямо к разрушенному дому Поттеров.

Он проводит почти час, прислонившись спиной к тому, что когда-то было печной трубой. Как можно более отчетливо, дотошно рисуя себе в подробностях каждую мелочь, он пытается представить события, произошедшие той октябрьской ночью. Вот Лили в домашнем цветастом халатике слышит предсмертный вопль мужа и бросается к плетеной кроватке. Вот она на коленях умоляет Темного Лорда пощадить ее сына, и на ее виске бешено бьется маленькая голубая жилка. Вот вспышка зеленого света, и ее тело тяжело оседает на деревянный, выкрашенный коричневой краской пол, задевая горшок с цветком на подоконнике, и тот летит за ней вслед, и громкий дребезг разлетающейся на куски керамики заглушает глухой стук затылка об пол.

Каждая воображаемая мелочь выдирает из Снейпа кусок живой плоти. Но он не собирается щадить себя. Никто не виноват в том, что произошло, больше него.
Пешком добравшись до кладбища, Снейп опускается на землю напротив белой надгробной плиты, сильно поросшей травой. Мелкие золотые трещинки опутывают ее, словно тонкая солнечная паутина. Позолоченные буквы облезли и потускнели, но надпись на камне отчего-то кажется только четче. Он долго смотрит на два высеченных имени. Легким взмахом наколдовывает букет белых лилий. Через несколько минут глубоко вздыхает и наколдовывает еще один букет – красных роз с золотой каймой по краям. Бережно ставит рядом с первым.

Я прощаю тебя, Джеймс Поттер. Самое дорогое, что было у меня в жизни, я потерял сам.

* * *

«Я знаю, что должен сделать. Теперь, когда я это понял, во мне нет больше ни испепеляющей злости, ни затаенной обиды. Только решимость довести дело до конца.

Прости, Альбус, но я нечаянно порвал твои формуляры. Ну, хорошо, не так уж нечаянно. Это всего лишь министерские правила. Кто мы такие, чтобы их соблюдать.

Живи, Гарри Поттер, и пусть жизнь твоя будет долгой и наполненной счастьем. Живи так, как будто каждый день может стать последним. Потому что один из них обязательно станет, и никто не в силах этого изменить.»

Северус Снейп встает из-за стола и подходит к огромному зеркалу в тяжелой витиеватой раме. Там только одно отражение, в полный рост - его собственное.

Я прощаю тебя, Северус Тобиас Снейп.

Последний же враг истребится — смерть.


The End.